22 июня 1941 года – война. Утром еще играли «Машеньку», поскольку это было воскресенье, а вечером – «Овода». После утренника состоялся митинг работников театра. А уже 23 июня были сформированы две агитбригады на художественное обслуживание городского населения.
В годы Великой Отечественной войны ряд работников ушли на фронт, но театр не был закрыт. Коллектив театра проводил большую работу в госпиталях и военных частях, выезжал на фронт в составе культбригад по обслуживанию частей действующей армии.
Театр продолжает жить в своем напряженном ритме. И уже 3 февраля 1942 года состоялась премьера спектакля «Безумный день или Женитьба Фигаро».
«Спектакль идет в замедленном темпе и иногда воспринимается как драма, нежели как комедия. Многие сцены скучны. Фигаро не стал душой спектакля. Постановка могла бы стать полноценнее, если бы коллектив более придирчиво отнесся к этой творческой работе».Газета «Магнитогорский рабочий», 6 февраля 1942 года, статья Л. Татьяничевой «Незрелый спектакль»
В том же году 18 февраля, в газете «Магнитогорский рабочий» было опубликовано открытое письмо за подписями главного инженера комбината, секретаря парторганизации доменного цеха, инженера коксового цеха, бригадира доменщиков и директора драматического театра им. Пушкина Б. Чурилина, в котором они обращались с просьбой к начальнику отдела искусств при Челябинском облисполкоме и директору Малого театра, оказать театру практическую помощь и «направить для постоянной работы квалифицированного художественного руководителя, который мог бы поднять театр до уровня поставленных перед ним задач». В письме было сказано: «Как уже не раз отмечалось в прессе и на зрительских конференциях, театр не полностью использует свои возможности, но это в известной степени объясняется тем, что он лишен квалифицированного художественного руководства».
Коллектив Малого театра, обсудив это письмо, взял на себя ряд обязательств по оказанию творческой помощи. «Силами своих лучших мастеров проводить творческие беседы с работниками Магнитогорского театра. Периодически посылать бригады из своих лучших мастеров для рецензирования премьер. И командировать на один год художественным руководителем Магнитогорского театра одного из старейших режиссеров Малого театра Л. Прозоровского».
В том же году. Челябинск решил вопрос о размещении театров центра России у себя в области. Московский Малый театр был принят самим Челябинском. А в Магнитогорск на целых 7 месяцев приехал Московский Театр Сатиры.
По-братски была разделена сценическая площадка. Лев Георгиевич Самарджиди вспоминал: «Работали четыре дня – мы, три дня – они. Для города и для театра Пушкина такое соседство послужило поводом для интересного творческого соревнования».
В 1945-1946 годах начало нового, девятого сезона работы театра, было омрачено тем, что не вернулись из отпуска штатный режиссер и ведущая актриса театра.
«Приказ от 3 ноября 1945 года. Считать с 1 ноября, сбежавших с работы из театра режиссера Тимохина и актрису Пролыгину на основании закона Союза ССР как самовольно покинувших работу. Дело передать в прокуратору для привлечения Тимохина и Пролыгиной к уголовной ответственности. Директор театра Юревич».
К счастью, это был первый послевоенный год и устрашающих приказов об уголовной ответственности за нарушение трудовой дисциплины, становилось все меньше. В военное время за опоздание на репетицию свыше, чем на 15 минут, дело передавалось в прокуратору. За опоздание на спектакль на пять минут – то же самое. У обвиняемой стороны – режиссера и актрисы, – оказались оправдательные документы, и увольнение прошло законно.
